Считается, что девушки
мечтают о принце. Якобы, они ждут эдакого белоснежкиного бойфренда,
естественно, без черновласой красотки, но с огромной любовью, десятиэтажной
недвижимостью (замком) и белоснежным средством передвижения, которое обиженно
ржет, если не дать вовремя овса. Такими наивными девицы были много лет назад.
Конечно, часть барышень приняла у бабушек и прабабушек вахту романтического
ожидания, но вот большинство ищет иные пути обретения семейного счастья. Уж
очень размыта сказочная перспектива.
Страсть к волшебству, тем
не менее, у девушек в крови — вот и выискивает, на кого бы ей вылиться. Теплые
чувства к заключенным — одна из форм ее, страсти, проявления. Любят, ждут,
замуж выходят. В Пермской колонии, например, однажды было заключено аж 15 таких
вот браков (Огонек №25, «Жду не дождусь»). Вопрос в том, почему девчонки выходят
за бывших наркоторговцев, убийц, насильников, воров. Чувствуют ли они своих
Раскольниковых настолько, как чувствовала своего — Сонечка либо просто
отчаялись найти стоящих парней «в миру»?
Боится не убийцы
Катеринин «принц в робе»
сидит за наркоторговлю и убийство человека вот уже пять лет, осталось — еще четыре.
Катя влюбилась, когда он уже носил «звание» зэк (о том, как именно они
познакомились, девушка говорить не стала). Гипотезу о романтике такого типа
отношений она опровергла. Девушка не понаслышке знает, как там, за решеткой:
«Слишком много реальности и никакой надежды».
Катерине очень страшно,
правда, не оттого, что ее молодой человек убийца, связанный с распространением
наркотиков, но оттого, что «вдруг станет не нужна ему». Кстати сказать, многие
«заочницы» (девчонки, которые переписываются с заключенными) становятся
«брошенками», потому что зэки, знакомясь с девушками со свободы, ждут лишь
«передачек», оплаченных «допсвиданок» — в колониях официально, а значит
бесплатно, разрешается видеться лишь раз в полгода — и самого осознания того,
что их кто-то ждет. Оказавшись на воле, заключенный теряет надобность в ждущей
особе, потому он ее «кидает». Так «заочница» превращается в «брошенку».
Катерина и не задумывается
о том, что может стать «брошенкой». В случае со своим любимым заключенным она
вообще о себе мало думает: «Я хочу, чтобы он вышел, был свободен и нашел свое
место в жизни со мной или без меня. Каждый день молюсь об этом». Стоп. Но что
же будет, когда он отсидит? Как он себя реализует в жизни? Что ее ждет?
Катерина еще не знает.
Привожу слова Иры, бывалой
«заочницы»: «По собственному опыту могу сказать, что ничего путного от союза с
ЗК лучше не ждать. Есть, конечно, нормальные мужики, которые, раз попав в
тюрьму, больше туда не хотят. Но остальной «колхоз» движется по замкнутому
кругу. Ну, а что ждёт ту, которая «вляпалась» в такую любовь... Я врагу не
пожелаю такой доли».
По уши влюбиться — с зэком
пожениться
А желают ли себе такой
доли юные ревдинки? Опросила 30 девушек в возрасте 17-18 лет и выяснила — не
желают. Лишь одна из них допустила возможность «уголовного романа». Если по уши
влюбится.
Интересна позиция молодых
людей, которые косвенно страдают от таких вот «решеточных» интересов:
образованные красотки посвящают себя многолетнему ожиданию вместо отношений с
ними, свободными и порядочными. Было опрошено 15 юношей в возрасте от 17 до 25.
Вот самые интересные из ответов. Денис, например, находит, что причина
повышенного интереса девушек к заключенным кроется в… предсказуемости «обычных
парней», в том, что зэки «могут вносить разнообразие» в жизнь девчонок. Михаил
же первопричиной считает «авторитетность» многих зэков, которые «могут защитить
и обеспечить» барышень. Василий вообще не понимает, «откуда столько глупых
девчонок, которые ждут таких...». Еще один молодой человек, пожелавший остаться
инкогнито, сказал так: «Скорее всего «тяга ожидания» связана либо с романтикой,
мечтах о мужском идеале, ведь фантазия очень хорошо работает когда не на что
смотреть. Возможно, эти девчонки обладают неслабой фобией перед физическим
мальчиком, или боятся общаться, или имели печальный опыт [настоящих отношений,
прим. автора]».
Русская рулетка с
заключенным
Катерине ее любимый «не
рассказывает о том, как там, в тюрьме, «оберегает», он на нее не матерится, не
ругается. Но нервы его расшатаны, потому может наорать, и «от этой ярости
становится страшно». И вообще, он уже не такой «нежный, добрый, улыбчивый», как
несколько лет назад. Катерина не знает, будет ли он прежним, когда вернется к
ней, и к ней ли вернется.
После рассказов Катерины и
Иры сложилось впечатление, что любовь к заключенному похожа на игру в русскую
рулетку: зэк или выстрелит тебе в лоб, то есть затмит разум, или сразу в
сердце, минуя твой рационализм, или, освободившись, промахнется, потому что
уйдет к другой. Ты боишься, но смиренно ждешь, когда же он нажмет на курок,потому что любишь и иначе не можешь.
— Однажды мне привезли
письмо оттуда. В письме молодой человек по имени Саша говорил, что увидел мою
фотографию в газете и влюбился. Очень жалел, что не на свободе. И зачем мне
лгать? Я не живу в Ревде и никакого Сашу не знаю. Не ожидала, что могу
понравиться кому-то по одной только фотке в газете. Я не считаю, что зэки —
конченые люди, подонки и уроды. Нет. Но просто так на зону все равно не
попадают. Им там нечем заняться, они готовы обещать, что угодно... потому что
нужна цель в жизни, им нужен кто-то, вера во что-то светлое, типа любви, чтобы
стремиться стать лучше. Никому бы не посоветовала верить таким людям. Тут
простым-то (не «сидокам») парням не веришь, а зачем мне пересидок? Что касается
моей истории, то я поступила просто: ничего не ответила. Во-первых, не нужно
таких людей провоцировать на общение. Он ждет ответа, и он будет писать письма,
даже если скажешь ему «нет» еще в первом послании. Надежда — самое страшное
оружие, что есть у человечества. Нельзя ее просто так кому-то давать. Это
жестоко.
