А потом на развалинах…

Наш корреспондент откопал два скелета жителей Херсонеса

Sibilla

Если вы поступили на исторический факультет, то будьте уверены: в конце учебного года вас ожидает великая и могучая археологическая практика, нареченная славным нашим народом археологичкой. И если судьба закинула вас в Крым, то вам повезло.

Севастополь отзывается в душах россиян одноименным вальсом, морским флотом и русским языком, естественным при такой героической истории. В дебрях этого очарованного Черным морем города живет своей размеренной жизнью некогда суматошный Херсонес. Сейчас — это только городской район и музей.

В 418 году до н.э. (хотя, Зевс его знает, может, и на пару лет раньше), в бухту, тут же названную эллинами Прекраснейшей, прибыли грекоязычные мореходы. Они осмотрелись кругом, да построили упорно славный Херсонес Таврический.

А потом много чего случилось, много, кто сюда приходил, но не затем, чтобы бросать камешки в пенящиеся воды Понта Эвксинского, а чтобы бросать смерть на эти, благословенные Персефоной, земли. Мы же пришли, чтобы раскапывать.

Базилика Крузо, названная в честь первого археолога, обратившего внимание на нерасчищенный кусок херсонесского побережья, развернута по отношению к городу на 36°; былые ее реконструкции не выдерживают ни критики, ни веса самой базилики. Имеют место здесь также: римские развалины, не пойми как пристроившиеся к скале, чешский профессор Стефан (с коим можно приятно поболтать о трупах и заодно попрактиковаться в латыни), собака-археолог (которая прибилась к экспедиции, и которую можно покормить), куча костей, куча московских школьников, возжаждавших моря, но терпеливо сносящих наш дурдом. Еще в ассортименте: студенты, весело зачищающие апсиду, мальчик Валера восьми лет, слушать которого одно удовольствие (вот что значит с пеленок быть археологом, путешествуя по украинским городам и весям с мамой-реставратором) и пачка студентов МГУ.  

Все это, соединенное единой здравой мыслью — все мы историки (и нечего отпираться), дало потрясающий результат в виде: скелета прекрасного восьмисотлетнего юноши и какой-то дамы с ним по соседству — что вызвало бурю восторга и романтических историй; наверное, миллионной по счету плитки с меткой (зато с новой меткой, а что, зря я ее два часа выкорчевывала?), чаши пятого века с крестом; почти целого расписного кувшина с точной датировкой; зачищенной апсиды до «скалы» и поздних римлян.

Иногда девчонки мыли керамику, где в грудах былых киликов, ритонов и амфор попадались челюсти и кости, которые необходимо чистить зубной щеткой. Люди, при жизни понятия не имевшие об утренних ритуалах своих потомков, после смерти вполне вкусили плоды цивилизации.

Итогом трех недель махания киркой, лопатой, мастерком (спасибо, не кулаками) стало посвящение в археологи. Нет, не буду рассказывать, сами поедете и узнаете. Вы умеете хранить тайны? Я тоже.

...Распевания песен при костре и гитаре у меня не было, но это, совершенно не главное. На раскопках живет удивительный дух, производная которого старая поговорка о том, что в экспеду едут или один раз, или на всю жизнь.